Читати книгу - "Лучше, чем в фильмах, Лінн Пайнтер"

Уэс был вежлив с ними и вёл светскую беседу, но всё остальное время он даже не смотрел на меня. Уходя, он сказал: «До скорого, Баксбаум», и просто помахал рукой, прежде чем исчезнуть.

Я не знала, что и думать. Не мог же он злиться на меня? К чему эти странности? Неужели это всё в моей голове?

Пока мы ждали врача, я написала Джосс о своём носе (разумеется, не упоминая Майкла), потому что знала, что она оценит эту нелепую историю.

Джосс: Уэс Беннетт отвёл тебя в больницу?

Я: Да, но он был моим попутчиком, так что ничего особенного.

Было приятно написать ей о своём носе, наверное, потому что это была безопасная территория. Это не имело никакого отношения к выпускному классу — её навязчивой идее — и никакого отношения к моей схеме, касающейся Майкла.

Джосс: И??? ОМГ! Кажется, мистер Беннетт влюблён…

Вот тебе и безопасность. Я знала, что это странно, но, когда я сидела на застеленном простынёй смотровом столе, я скучала по своей лучшей подруге в предвыпускном классе. Мне не хватало быть глупой, несносной и полностью собой без необходимости уклоняться от нежелательных эмоциональных разговоров.

Я: Заткнись, мне пора идти.

Джосс: Понедельник подойдёт для покупки платья, поскольку уроков не будет?

Видите? Мне не хватало возможности написать больше одного предложения, прежде чем стресс и конфликт вступали в наши разговоры. Я чувствовала себя хуже некуда, но это не мешало мне писать:

Я: Я думаю, мне нужно работать, СЕРЬЕЗНО, не злись.

Джосс: Заткнись, мне пора идти, неудачница.

Уф. Мне действительно нужно было сходить за покупками, пока её чувства не были задеты. Джосс была сильным человеком со своими взглядами, но под своим упрямством она была милой и очень сентиментальной.

Именно поэтому мы обычно так хорошо ладили — мы обе были такими.

Наконец пришёл врач, и после того, как она потыкала и пощупала мой нежный носик, она определила, что он не сломан. Она сказала, что через день-два нос будет выглядеть нормально, так что мне придётся побыть Картофельной Головой всего пару дней. К тому времени, когда мы вернулись домой, было уже одиннадцать, и я была измотана. Я приняла душ, забралась под одеяло и уже почти заснула, когда зажужжал мой телефон.

Я перевернулась и посмотрела на экран. Это было сообщение с незнакомого мне номера.

Неизвестный: Привет, Лиз, это Майкл. Просто хотел узнать, как ты.

— Боже мой! — Я нащупала свои очки и включил лампу. Боже мой! Я уставилась на телефон. Майкл Янг писал смс, чтобы узнать, в порядке ли я. Святое дерьмо. Я судорожно вздохнула и попыталась придумать ответ, который не выставил бы меня занудой.

Я: Ну, нос моей миссис Картофельная Голова не сломан, так что всё хорошо.

Майкл: Ха-ха, рад это слышать. Уэс сказал мне, что в больнице ты отказалась от всех обезболивающих, потому что ты крутая, так что я решил, что так оно и есть.

Заметка для себя: поблагодарить Уэса за это. Я улыбнулась и перевернулась на живот. Я как будто слышала его богатый, тягучий голос, произносящий вслух его сообщения. Мне захотелось кататься по кровати и дрыгать ногами, как Джулия Робертс в фильме «Красотка», когда она сошла с ума из-за трёх тысяч долларов.

Я: Кстати, он прав насчёт моей крутизны.

Майкл: Кажется, я помню девочку, которая плакала, когда промокала.

Я закатила глаза и пожелала, чтобы он мог забыть эту девочку.

Я: Эта девочка осталась позади давным-давно. Поверь мне, когда я говорю тебе, что ты не захочешь связываться с новой Лиз .

Майкл: Правда?

О, боже, он флиртовал? Майкл Янг действительно флиртовал со мной? Я сияла, как ботаник, которым я всегда была, когда печатала: «Это определённо так».

Майкл: Ну, думаю, мне придётся познакомиться с этой новой Лиз.

Я умерла. Не знаю, как мне удалось написать сообщение с того света, но я была спокойна.

Я: Думаю, придётся. Если считаешь, что у тебя есть кокосы для этого.

Майкл: Что?

Блин. На что он чтокает? Кокосы? Я оправляла такие неловкие сообщения.

Я: Я имела в виду, что придётся, если считаешь, что готов к этому.

Майкл: Понял.

Я не хотела упускать шанс пообщаться с Майклом по смс, но я опять совершенно не знала, о чём говорить. Школа, баскетбол, нос… хм.

Я: Так чем ты сейчас занимаешься?

Майкл: Пишу тебе смс.

Ну, это не слишком помогло.

Я: Звучит захватывающе.

Майкл: Что звучит?

Правда? Я действительно был настолько ужасна в текстовой болтовне? Чёрт.

Я: Ничего. Кстати замечу, что я умираю с голоду. Пришли еду. SOS.

Майкл: Мне нужно достать пиццу из духовки, потому что сейчас сработает дымовая сигнализация и разбудит моих родителей, но добавь меня в свои контакты. Я напишу тебе как-нибудь.

Я собиралась потерять сознание.

Я: Добавлен.

Майкл: Спокойной ночи, Лиз.

Я медленно положила телефон на тумбочку. Хм… Я была уверена, что взволнована. Но что это означало? Я снова в игре? Я не была уверена, но он заботился достаточно, чтобы раздобыть мой номер — я догадывалась, что от Уэса — и лично написать и узнать, как я себя чувствую.

Так что, даже если это было неловко, это всё равно хороший знак, верно?

Внезапно мне вспомнилось двустишье, которое я написала в семь лет:

Лиз и Майкл, любовь и счастье,

Вместе всегда, невзирая на ненастье.

После того как я спустилась с эмоциональных горок, я снова почувствовала усталость, и у меня запульсировал нос.

И я начала волноваться.

Потому что я понятия не имела, что случилось с Уэсом в больнице. В одну минуту мы шли туда, обмениваясь своими привычными остротами, а в следующую, казалось, что он взбесился.

И мне была ненавистна мысль, что он злится на меня, особенно после того, как он был таким милым с того момента, как зашёл за мной этим вечером.

Я взяла свой телефон с тумбочки и набрала его номер, необъяснимо нервничая, когда услышала гудок. Я думала, что это голосовая почта, когда он взял трубку на пятом гудке.

— Привет, Либби Лу. — Голос Уэса звучал устало, или как будто он давно не говорил. Он был таким хриплым. — Как дела?

Я натянула одеяло до подмышек и провела пальцем по швам на пледе. — Я сделала что-то, что разозлило тебя в больнице?

— Что? — Я услышала, как он прочистил горло, прежде чем сказать: — Нет.

— Потому что ты казался… хм, немногословным…? Когда уходил? — Я звучала как нервная школьница, и я