Читати книгу - "Лучше, чем в фильмах, Лінн Пайнтер"

Улыбаться было больно, но я всё равно это сделала. Уэс вёл себя так, будто мой нос не взорвался на глазах у моей вечной влюблённости, и я была благодарна ему за это. Он подхватывал то, к чему могла бы привести наша беседа, если бы не мой несчастный случай.

— Не расскажет.

— Потому что я могу привести примеры намного лучше. — Он начал называть имена людей, пока мы шли по тёмному тротуару. — Например, Тодд Саймон — у этого парня отличные волосы. И Бартон Браун — в блестящей гриве Бартона можно потеряться. Эти парни достойны героя причёски. Эти парни достойны фолликулярного обожания. Но Майкл Янг? Пф-ф, я тебя умоляю.

— Ты никогда не добьёшься таких волос, как у Бартона Брауна, будь реалистом.

— Я мог бы. Он, наверное, потеряет голову, если я попрошу его стать моим героем причёски.

— Ты бы никогда не попросил его, Уэс, и ты это знаешь. Он в другой лиге волос.

— Почему ты причиняешь мне такую боль?

— Прости. — Я старалась не смотреть, пока мы шли под фонарём, но, взглянув на него, я поняла, что его лицо всегда было весёлым. Он почти никогда не выглядел взбешённым или как мудак, и я не могла представить, чтобы он был по-настоящему зол. — Наверное, я проецирую.

Он взглянул на меня и состроил грустную мордочку. — Как себя чувствует шнобель?

— Сейчас он не болит. Только когда я его трогаю.

— Так не трогай его.

— Правда?

Он пожал плечами и засунул руки в карманы куртки. — Кажется логичным.

Мне уже надоело прижимать эту футболку к носу. Я достала свой телефон и перевернула камеру, чтобы воспользоваться ей как зеркалом, затем остановилась и медленно убрала футболку от лица.

— Господи, я — миссис Картофельная Голова.

Переносица моего носа была настолько распухшей, что весь он казался широким. Казалось, что мой нос слился с остальным лицом.

Хорошая новость: когда я откинула голову назад, не было похоже, что кровь вот-вот потечёт.

Всё это было просто отвратительно.

— Я дважды ломал нос, и он быстро заживёт. — Он приложил палец к экрану моего телефона и перевернул камеру, что я больше не могла себя видеть. — Возможно, в течение дня ты будешь выглядеть как детская игрушка, но после этого тебя едва ли можно будет отличить.

Я взглянула на его профиль в темноте и не увидела никакой горбинки или шишки на носу.

— Дай определение «едва ли».

Он проигнорировал меня и сказал: — Позвони своему отцу.

— Ага. — Я вышла из камеры и перешла на главный экран телефона. — Спасибо.

Я позвонила отцу, пока Уэс стоял рядом со мной на тротуаре, листая в телефоне, и после того, как я рассказала отцу, что произошло, а затем пересказала Хелене, они сказали, что направляются в больницу и найдут нас, когда доберутся туда.

— Кстати, спасибо большое. — Я положила телефон в карман, повесила отвратительную футболку на ремень сумки, и мы снова начали идти. С каждым шагом я пыталась понять, откуда взялась внезапная доброта Уэса. Парень, очевидно, был полон решимости получить то место на парковке. — Тебе не нужно было сопровождать меня.

Он толкнул меня плечом и поддразнил: — Моё везенье, ты истечёшь кровью, и тогда моё чувство вины не позволит мне насладиться постоянным местом.

— Подожди, ты всё равно займёшь его, даже после того, как приложил руку к моей безвременной кончине?

Я попытался игриво ударить его, но он поймал мой кулак своей огромной ладонью. Он усмехнулся, услышав тихий визг, который я издала, и отпустил меня.

— Ну, оно ж совсем рядом, Баксбаум, как я могу не занять его?

Мы остановились на красный свет, когда дошли до угла, и он повернулся и посмотрел на меня. Какое-то время мы молчали, наши улыбки медленно затухали, а потом он спросил своим глубоким и хрипловатым голосом: — Так у тебя был прогресс с Янгом до того, как ты получила по носу?

Не знаю почему, но я секунду колебалась, говорить ли ему об этом. Нам было весело, и мне не хотелось становиться серьёзной. Но потом я напомнила себе, что Уэс был моим товарищем по команде «Давай заполучим Майкла». Почему бы мне не рассказать ему?

— Знаешь, думаю, был. Он немного кокетничал, пока ты не вышел на малый корт, и он физически переместил мою руку, чтобы помочь мне лучше бросать.

— Боже правый, он прикасался к тебе? — Его глаза расширились, как будто это было очень важно.

— Да. — Я гордо подняла подбородок.

— Как он это делал? Это было по-тренерски и равнодушно, или…?

— Это было вот так. — Я потянулась и переместила его локти с их положения по бокам на несколько дюймов выше в воздухе. — Только, может быть, легче и более изящно.

— Ни фига себе, Лиз. — Он слегка покачал головой, его рот был широко открыт. — Это круто.

Мои губы растянулись в самой лучезарной улыбке несмотря на то, что она вызвала боль в носу.

— Правда?

— Господи, нет, конечно. Неправда. — Уэс засунул руки в карманы и жестом показал, чтобы я шла, так как загорелся зелёный. — Это был сарказм. Я думал, ты знала это, пока не сказала «изящно».

— О. — Я прочистил горло и сказала: — Ну, это казалось чем-то.

— Чем-то изящным?

Когда он высмеял мои слова и мою одержимость Майклом, до меня дошло, что всё было неправильно. Уэс был тем, кто провожал меня в больницу, и именно футболка Уэса остановила поток крови с моего лица.

Разве это не должен был быть Майкл?

Он снова огляделся, выражение его лица было нечитаемым, пока мы шли к входу отделения неотложной помощи. Как раз перед тем, как двери открылись, он сказал:

— Ты же не думаешь всерьёз, что его изящные касания были чем-то особенным, не так ли?

— Откуда мне знать? — Я дрожала от холода и думала, почему Уэс вдруг показался мне немного циничным. — Это могло быть.

Он издал звук, который был чем-то средним между выдохом и стоном.

— Почему ты так плохо читаешь сигналы?

— Что…

— Лиз. — Мой отец вышел через двери больницы и бросился ко мне, его лицо было суровым от беспокойства. — Мы были буквально в кинотеатре через дорогу. Как твой нос?

Мы прошли через двери, и Хелена, ожидавшая у стойки регистрации, взглянула на Уэса и весело улыбнулась мне. Что сразу же напрягло меня вдобавок ко всему. Меньше всего мне хотелось, чтобы мой отец был втянут в ложную историю о том, что мы с Уэсом — нечто