Читати книгу - "Дикое искушение, Стефані Амарал"

Однако я не могла найти в себе сил взглянуть на него.

Избегая его взгляда, я держалась спиной, не в силах собраться с силами, чтобы встретить этот ледяной блюз.

Вопросы царапали мой разум, словно хищные звери. Была ли это какая-то извращенная месть за то, что я ему отказала? Ранила ли я его эго настолько глубоко, что это оправдывало такое садистское возмездие?

Впрочем, это не имело значения. Понимание его мотивов не спасло бы меня сейчас. Все, что мне было нужно, это сбежать, найти выход из этой стальной тюрьмы, прежде чем ужас выйдет за пределы воображения, и бежать за помощью.

Отчаянные мысли кружили в моем сознании, как стервятники. Никто не знал, где я нахожусь, и могли пройти часы, прежде чем они поняли, что что-то не так. К тому времени может быть уже слишком поздно.

Паника нарастала быстро и сильно, угрожая захлестнуть меня. Шок заставил меня на мгновение перестать дышать, и мое зрение стало размытым, поскольку я оказалась между неверием и ужасом.

Я больше не могла контролировать свои эмоции. Почти не осознавая этого, я плакала от отчаяния. Страх резонировал с каждым пульсом, каждой мыслью, каждым вопросом, заставляя мое тело бесконтрольно трястись.

Что бы он со мной сделал? Изнасиловал меня? Убил меня? Оба?

В этот момент ужаса я осознала жестокую правду: счастье было мимолетным, мираж был вне досягаемости.

Я не могла поверить, что могу умереть еще до того, как смогу по-настоящему жить. Когда дела шли хорошо, что-то должно было утащить меня обратно во тьму. В моей жизни не было счастья. Это была роскошь, которую я испытала, но в конечном итоге не могла себе позволить.

У каждого последнего кусочка счастья была своя цена, и мое нынешнее затруднительное положение заключалось в том, что я осмелилась достичь чего-то прекрасного. Судьба была против меня, и я писала свою историю чернилами, окрашенную болью и страданиями.

Это была история моей жизни, а я? Я не имела ни малейшего права голоса в этом вопросе.

Мысли о Лиаме заполонили мой разум. Его улыбка и грубость, блестящий блеск в глазах каждый раз, когда он смотрел на меня. Я думала обо всех замечательных моментах, которые мы пережили.

Если бы смерть была ценой тех прекрасных времен, она бы того определенно стоила. Я лучше умру сегодня, чем проживу, никогда не испытав такого счастья.

Я думала об Элисон и ее непоколебимой поддержке, о моментах радости, которые мы пережили вместе, о неоспоримой сестринской связи, которую мы разделяли и лелеяли. Она занимала особое место в моем сердце, и оставить ее позади было для меня трагедией.

А еще был мой отец — человек, личность которого оставалась загадкой. Я надеялась, что он будет рад узнать, что я существую, хотя я, возможно, никогда его не встречу. Я хотела раскрыть правду, получить наконец ответы, которые жаждали моего сердца спокойствия.

Это я прощалась?

— Сколько еще времени осталось до нашего прибытия? — голос позади меня прервал мою задумчивость, заставив меня повернуться лицом к человеку, сидящему позади меня. Это был не голос Мерсье. Это был женский. Тот, который разрезал воздух, как острое лезвие. Кем она была?

Мои глаза расширились, когда я увидела ее. Ей было, вероятно, под пятьдесят, у нее были короткие угольно-черные волосы, подходящие к темным очкам, закрывавшим половину ее лица. Ее безупречный белый костюм излучал силу и уверенность, отражая ее непоколебимый взгляд, сурово устремленный на меня.

В ней было что-то знакомое, ощущение, что я видела эту женщину раньше.

— Еще две минуты, мэм, — ответил водитель.

Ее взгляд никогда не дрогнул, а губы изогнулись в зловещей улыбке. Намеренно замедленным движением она сняла солнцезащитные очки, и правда обрушилась на меня, как приливная волна.

Я знала, кто она, но почему она здесь? Зачем ей похищать меня?

— Хорошо. Мистер Мерсье уже на месте?

При упоминании этого имени по моей коже пробегали мурашки от отвращения. Вероятно, она знала, что это со мной сделало, поскольку ее ухмылка превратилась в злобное выражение, рисовавшее картину обреченности. Моя гибель.

— Он только что прибыл.

— Отлично. Теперь на роспись.