Читати книгу - "Остап Вишня. Невеселе життя, Сергій Анастасійович Гальченко"

Я хочу, Варвара Алексеевна, поблагодарить от души за то хорошее, что Вы сделали для меня. Покойная бабушка в своем последнем письме вспоминала о Вас с чувством глубокой благодарности. Я надеюсь, что Вы напишите мне письмо, «на предмет» (это наш военно-медицинский оборот) ободрения блудного сына – он же лейтенант Губенко.

Жду писем. Целую крепко Вячеслав.

Р. S. Сейчас дежурю по ВМА им. С. М. Кирова. Иду проверять несение службы суточным нарядом.

Мой адрес: Ленинград п/о 9. До востребования, мне.

Супровідний лист оперативного відділу Ухтіжемского виправно-трудового табору до архівної агентурної справи «НАКИПЬ» на Губенка П. М., яку направлено до відділу «А» НКВС УРСР

14 травня 1945 р.

Совершенно секретно

СОЮЗ СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК

НАРОДНЫЙ КОМИССАРИАТ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ

ОПЕРАТИВНЫЙ ОТДЕЛ УХТИЖЕМСКОГО ИСПРАВИТ.-ТРУДОВОГО ЛАГЕРЯ

«14» мая 1945 г.

Рабочий поселок Ухта. Коми АССР

НАЧАЛЬНИКУ ОТДЕЛА «А» НКГБ УССР

г. Киев

На Вашу ш/телеграмму №_____ от …… апреля 1945 года направляем арх. агентурное дело под кличкой «НАКИПЬ» на ГУБЕНКО /Остап ВИШНЯ/ Павла Михайловича и друг.

ПРИЛОЖЕНИЕ: арх. аг. дело №…..

НАЧ. ОПЕР. ОТДЕЛА УХТИЖЕМЛАГ’а НКГБ

майор государствен. безопасности                 [Підпис]          /…../

СТ. ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ ОПЕР. ОТДЕЛА

лейтенант государственн. безопасности           [Підпис]          /…./

Лист Губенка В. П. до Остапа Вишні

15 травня 1945 р.

Ленінград 15.05.44 (5)

Я очень рад, дорогой отец, что наконец-то установилась регулярная переписка; правда, с большими интервалами. Я буквально каждый день хожу на почту, но письма получаю через 10–15 дней. Пиши почаще.

В последнем письме ты пишешь об аудиенции у моего начальства. Мне кажется это сейчас неуместным, ибо здесь еще неизвестно о вновь появившихся моих родственниках. Гораздо удобней действовать через ГСУ. Но вообще в этом году в сентябре, в связи с окончанием войны, отпуска, очевидно, будут представлены. Исходя из этого, приезжай как можно скорее. А в октябре я приеду к вам. Жизнь моя протекает до нельзя стереотипно. Подъем, занятия, отбой.

Ты спрашиваешь, в чем я нуждаюсь. Ну, если быть откровенным и не стесняться, то могу сказать, что мне нужно рассчитаться с долгами, с тем долгом, который я выплачиваю за украденный у меня велосипед. Часть я выплатил за счет присланных тобою денег. Часть выплатил, продавая пайковый сахар. Осталось еще 1100 рублей. Если будут деньги – помоги. Это единственное, что меня тревожит.

Хочется знать, как вы живете, где наши родственники и знакомые, что делает Мурка, и почему не отвечает на мое письмо.

Как только будут деньги – на днях получка – сфотографируюсь. Сейчас у меня карточки нет – мне не приходится любоваться своей физиономией.

Жду тебя, очень жду.

Целую всех крепко. Вячеслав.

Р. S. Если можешь достать где-нибудь хромовые сапоги – то вышли. Вот уже 4 года хожу в кирзовых сапогах. Извини за нахальство.

ВГ.

Лист Губенка В. П. до Остапа Вишні

17 травня 1944 р.

Самарканд 17.05.44.

Здравствуйте, мои дорогие.

Вчера получил письмо от Варвары Алексеевны и спешу на него ответить. Мне хочется думать, что Варвара Алексеевна все-таки найдет время написать мне иногда, хотя бы изредка. Я очень рад, что, наконец-то, наш приключенческий американский фильм окончился столь удачно. Быть может, теперь в нашей семье (разрешите мне ее так назвать) наступит счастье. Жизнь теперь с каждым днем будет становиться все радостней, импонируя нашему счастью.

Я очень буду рад, если хлопоты о моей поездке в Киев будут удачны. Мне кажется, что хлопотать о моем переводе в Киев после окончания Академии преждевременно, ибо мне в стенах Академии предстоит пробыть еще 1,5 года, но отпуск необходим. Теперь я только и живу мыслью о том, чтобы приехать в Киев, хоть немного побыть среди своих, родных людей, забыв на время казарменные будни. Сегодня участвовал в академическом кроссе. Пробежал паршиво, заняв 3-е место.

Вчера с большим трудом удалось попасть на концерт Вертинского. Если он будет в Киеве, советую обязательно послушать. Несмотря на преклонный возраст, он все так же оригинален и неподражаем в своем роде. Билеты доходили в цене до 200 рублей. Зал был переполнен. Наступают белые «перламутровые» ночи, прелесть которых усиливается дождями. Настроение отнюдь нерабочее, а сессия на носу, очень трудная. Но ничего…

Павел Михайлович, имею до Вас, как говорят в Одессе, разговор на пару слов: «Вы почему не бережете свое здоровье, расшатанное годами испытаний и лишений. Учтите, что если раньше Ваше здоровье принадлежало 3 лицам, то теперь оно принадлежит 4. Придется беречься. Жду писем, пишите чаще».

Целую крепко. Вячеслав.

Р. S. Почему не отвечает на мое письмо Мура, или она до сих пор не вылезла из пузырька.

ВГ.

Донесення агента «Юрьев» співробітникам 3 відділення 2 управління УНКДБ по Грозненській області Єндакову, Бариніну

16 червня 1945 р.

Совершенно секретно.

В 1937—39 г.г. на Севере, в Средне-Печорских лагерях ГУЛАГА НКВД (на Судострое в Аджит-Кырте[27], в Кедровом Шоре) находилась в заключении группа украинских журналистов, в составе писателей Остапа ВИШНЯ (Павел Михайлович ГУБЕНКО), Владимира Иосифовича ГУНИЦКОГО, Михаила КОЦЮБИНСКОГО, артиста КРУШЕЛЬНИЦКОГО, поэта Николая МАЯК, профессора харьковского университета БЛУДОВА, академика ВЕРСТОВСКОГО и других. В лагере эта группа держалась обособленно и явно враждебно.

В лагере, на мелкие скандалы (из-за работы или из-за качества пищи) они не шли. Внешне держались лояльно, но если жизнь выдвигала принципиальные вопросы (организация ночных работ, этапирование), вся группа «украинцев» занимала резко враждебную по отношению к администрации лагеря позицию.

В 1938 году в лагерях была крупная группировка троцкистов, возглавляемая – ПЕРИМОВЫМ, быв. работник Наркомторга, убежденным троцкистом. Брат ПЕРИМОВА был расстрелян в числе группы врагов народа, чьи имена были опубликованы в прессе специальным списком, после убийства тов. КИРОВА; МАТВЕЕВЫМ Константином Константиновичем – быв. ответработником «Интуриста», работавшим продолжительное время в качестве представителя «Интуриста» в Лондоне – организовавшая однажды в виде протеста голодовку. «Украинцы» поддерживали их всеми силами и даже выпустили рукописную декларацию. Авторами листовки являлись Остап ВИШНЯ и троцкист КЕЛЛЕР, умерший в лагере.

Во взаимоотношениях с остальным населением лагеря «украинцы» держались так: в своих высказываниях о лагерных порядках: некоторых ненормальностях лагерной жизни, резковатого поведения администрации, – они старались отождествлять эти ненормальности с общим положением в стране. Когда из центра прибывали этапы новых заключенных – «украинцы» первые бросались к ним – «информироваться о положении в стране», как говорил Остап ВИШНЯ.

ВИШНЯ был признанным руководителем этой группы, ее незыблемым авторитетом, причем уважение к нему зиждилось и на его литературном имени, когда-то огромном на Украине, и на его «принципиальности» в отношении своего положения, Советской власти и т. д.

Многие писатели в лагерях пытались как-то продолжить заниматься своим делом, они писали для стенных и печатных