Читати книгу - "Том 3"

Люба, дорогая!

(Обнимает ее.)

Любовь

(целует его, как би в жстазе, потом отшатнулась и по-смотрела пристально в глаза)

Ты не будешь об этом жалеть? Ты не будешь меня упрекать, не испугаешься меня? Будешь меня любить все-гда, всеїда?

Орест

(не слушает ее слов, целует ее)

Зачем слова, клятвы? Не надо их! Я тебя люблю и больше ничего не знаю! Ничего!

Занавес

Дачное место. Направо дачпый домик Гощинской с верандой и са-диком. На авансцене, тоже направо, беседка или трельяж, обра-щенный выходом к публике. Налево тоже домик, поменьше — Милевских. Дальше другие домикн и деревеиские белые хаты в садах. В глубине сцепы река с пологим песчаиьім берегом. Утро. Яркое освещение. Перед поднятием занавеса слышно хоровое пе-ние: «Пливе човен, води повен», которое усиллвается crescendo. Когда подымается запавес, в грубіше сцены, на реке, появляется

лодка с компанией.

ВЫХОД і

Лодка причаливает к берегу, и из пее выходят: Орест, Милсв-ский, Острожин, Саня, гостья 1-а я, гостья 2-а я; у гостьи 1-ой в волосах речные лилии.

Гостья 1-ая

Что, господа, здесь будем кашу варить?

Саня

Какая каша? У пас в комітатах позавтракаем. (К Ми-левскому.) Сережа, голубчик, будь послушным мужем: по-ди распорядись, чтобы скорее подавали завтрак.

Милевский уходит в домик налево.

Потом погуляєм в роще, а костры раскладывать хорошо только вечером.

Острожин

(2-ой гостье)

А ваши хохлацкие песни прекрасно подходят к водяному спорту, никак я этого не ожидал.

Гостья 2-ая

Почему же не ожидали?

Острожин

Да как же, такой контраст: примитивные мотивы полу-дикого народа и — спорт!

Гостья 1-ая (к Оресту)

Вы, Орест Михайлович, умеете прыгать через огонь?,

Орест

Конечно умею. (К Острожину.) Что вы там, Острожин, опять бранитесь?

Острожин

Я?

Гостья 2-ая

M-eur Острожин был так любезен, что обозвал наш народ дикарями.

Острожин

Извините, не дикарями, а полудикарями, это разница* и не только здешний народ, а вообще русский народ. На-шему народу не хватает самой первоначальной культури — дрессировкиї

Орест

Благодарю! Предоставим эту культуру собакам. Гостья 1-ая

Ха-ха-ха!

Саня

Вы ошибаетесь, Орест Михайлович, дрессировка всем необходима.

Орест

Позвольте, однако...

Гостья 1-ая (капризно)

Орест Михайлович, не ссорьтесь, я так не люблю, когда люди снорят!.. *

ВЫХОД 2 Те же и Милевский — слева.

Милевский (выходит из дома)

[Уже все готово, Санечка.

С а п я

Хорошо. Пожалуйте, господа. Только иадо там убрать все с лодки. Ты бы, Сережа, пошел.

Милевский иагіравляется к лодкѳ, Орест и Острожин за ним.

Не беспокойтесь, господа, он может и сам убрать, там немного*.

Орест и Острожин все-таки идут.

Возьми же там и весла, Сережа, а то еще украдет кто-ни-будь.

Милевский (откликается с берега)

Хорошо.

Гостья 2-ая

Каково здесь у вас помещение, Саня? Хорошо вы устроились?

Саня

Так себе, по-дачпому. Вот приходи ко мне в городе — там уже не то будет: я хочу настоящий европейский салон устроить! Знаешь, в России большею частью даже люди со средствами не умеют отделать своих комнат как следует, а, например, у французов...

Милевский, Оресі и Острожин возвращаются от лодки с веслами и дамскими вещами.

Саня Так пожалуйте, господа!

(Направляется к своей дане.)

Орест

Но я хотел еще к матери зайти.

Милевский

Зайдете еще, успеете! Пойдем, пойдем с нами, нехорошо разбивать компанию.

Саня, Милевский и Орест идут вперед, обѳ гостьи и Острожин от-

стали от них,

Гостья 2-ая (тихо Острожину)

Кто бы мог подумать, что из m-eur Милевского выйдет такой образцовый муж и хозяин дома?

Острож и н

А! Это все дрессировка!..

Смеясь, все троє всходят на крыльцо, потом входят в дверь левой

дачи.

ВЫХОД з

Из правой дачи на веранду выходит Любовь. У нее в руках складной табурет и ящик с красками. Она ставит табурет, садит-ся боком к зрителям, открывает ящик, вынимает кисти и палит-ру, набирает красок и пачинает писать на дощечке, вделанной в крышку ящика, время от времеии посматривая на реку. На вид она бледнее и как бы чем-то озабочена. Через некоторое время она вздыхает, ставит ящик на пол, склоняет голову на руки, об-локотившись на колени, и задумывается.

/

ВЫХОД 4

Любовь и доктор Проценко — выходит справа с удочкой и кор-зинкой в руках.

Доктор

(громко)

Здравствуйте, барыпшя!

Любовь ( вздрогнула)

Здравствуйте. Ах, как вы меня испугали!..

Доктор

Чем? Разве вы думали, что это не я кричу, а какой-ни-будь враг-искуситель? (Всходит на веранду и подает Лю-бови руку.) Ну, еще раз здравствуйте! (Садится на сту-пеньках.) Да что это вы, барышня, сегодня такая нерв-ная? Может быть, нездоровы?

Любовь

Не знаю, право, так что-то не по себе! Голова болит... и так немного сердцебиение... должно быть, не выспалась.

Доктор

Что так? Жара мешала спать?

Любовь

Нет, кроме того, так миє как-то было... не то грустно, не то страшно, трудно рассказать! Вчера вечером я долго сидела в своей комнате, писала письма, тетя уже спала — ,и вдруг на меня напал страх! Вот я не верю ни в какие предчувствия, но мне все казалось, будто должно что-то случиться у нас недоброе, с тетей, что ли... Я пошла к ре-ке. Я не боялась идти одна иочью, потому что я пе окру-жающего боялась, а самой себя, того, что во мне. Мпе казалось, что я вот-вот почему-то закричу не своим юлосом и всех испугаю. Я долго стояла над рекой, было очень темно и в ней что-то шевелилось, росло, росло... и вдруг я подумала: ах, это со мной самой случится несчастье... Я стояла, пока не начало светать, тогда я пошла спать. И такое мне все тяжелое снилось... Мне снился страх, чувство страха, без причииы. Ах, вообще мне теперь такие сны снятся, такие ужасныѳ сны! Отчего бы это, скажите?

Доктор

Эх, барышня, все это первы. Вот я вам Cali bromati пропишу или что-нибудь в таком роде. Это пичего, это с барышнями часто бывает.

Любовь (ульїбается)

Отчего же именно с барьшшями, а с дамами разве не бывает?

Доктор

Нет, у барынь уже другое дело, там больше так, от раз-дражения, знаете... ну, там — истерика, обморок... А у ба-рышень оно именно так: иредчувствие, страхи. Потому что, изволите видеть, живет себе барышня на досуге, чи-тает, мечтает, сердца же некому поверить, а оно молодое, ну и не без того, чтобьг не было там какой-нибудь, как говорится, зазнобы... Девичье сердце — не камень...

Любовь

Но разве у замужиих жеищип пе бывает еще больше горя?

Доктор

Э, все это уж, знаете,