Читати книгу - "Письменники про футбол"

ДЮСШ области да прикинуть, что выйдет в люди один пацан на город), как к киоску «Спортлото» размашистой походкой подлетела тетка с высокой белой прической, в полушубке без рукавов. Солнце уже долбит, как не в себя, а эта еще в мехах. Мебельная или с овощебазы, Беня Бенционовна таких безошибочно называла «дамами». Вот щас она купит много билетов, фартовые и останутся, самое оно.

06

«Слышь, родная, дай мне десять, а?» — начала эта блатная, и Пистон напрягся. Что изнутри ответила злая тёханка, не было слышно, но, видать, и тут залупилась. «Да мне на тебя похуй», — ответила ей дама в полушубке и зачем-то начала блевать на прилавок, то ли принципиально, то ли просто так совпало. По всему выходило, шо билетов ей не продадут, и Пистон на всякий случай сдал подальше от кипиша, поплотнее прижав к себе пробитый мяч.

«Та ебалася б ты в рот!» О-го-о-о… По-прежнему было не слышно, чего там затирает продавщица, но визг уже можно было вполне разобрать. Серьезная мадам аккуратно вытерла рот двумя пальцами, и резко добавила вполоборота к киоску: «Про-шман-довка!» Пистон быстро отвел глаза и уперся в бабку с авоськами. Та малость прибилась от такого расклада, только пасть и приоткрыла.

Дама в меховой жилетке, по-прежнему пошатываясь, выканала на остановку и остановилась, наводя резкость на двух имеющихся в ее распоряжении людей. «Бабушка, блядь, ну шо ж ты тут стоишь, родная?» — начала она и почему-то решила громко заплакать, совсем как артистки в ТЮЗе. «Как же ж мне тебя жалко, ба-бу-ш-ш-каа», потом полезла в карман жилетки и надыбала там нехилый пресс капусты, перетянутый резинкой. Про деньги в таком виде Пистон даже и не слышал, только помечтывал, примеряя даже не на себя, а, к примеру, на доблестного голкипера Сивуху.

А эта все не угомонялася, будто и обэхаэса на нее нет, а может, знает, что как раз сейчас весь ОБХСС в полном составе снимается в продолжении фильма «Огарева, 6»[24]. Она втулила по-прежнему молчавшей бабке с авоськами пару бумажек (и де тока делися ее «шлемазые» со «скажеными»), потом тяжело выдохнула и позволила себе заметить Пистона, который неожиданно для себя сделал шаг вперед. «На, сыночка, и тебе, маленький мой, а?» Пистонова ладошка сама собой вытянулась вперед, приняла четвертной билет, а потом ноги развернулись и пошли мимо киоска «Спортлото», из которого зиял торец злобной продавщицы и чего-то там себе подгавкивал.

И только возле пешеходного перехода, сразу за закрытыми еще после зимы автоматами «Крем-соды», Пистон принял управление организмом и из чистого любопытства обернулся на остановку — там как раз подъехал «четвертый», но молочная бабка все еще стояла столбом, который подпирал другой, в меховой безрукавке, совсем как на электрической линии передач. Второй столбик, по-видимому, плакал, дождавшись своей опоры.

07

Пистон загрузился в метро, разменяв бенционовный рубель. Не факт, что на проходной нашлась бы сдача с двадцати пяти рублей, да и хотелось рассмотреть денюжку, Ленина пощупать и все такое. Если вспомнить стишок про «царь Кащей над златом чахнет», то с четвертаком на кармане его хорошо понимаешь.

Пистон сразу стал у противоположных от входа дверей, это было лучшее место среди стоячих. Была парочка свободных сидений, но на «Комсомольской» явно втулятся тетки с сумками, придется вставать и уступать место, так что лучше сразу к дверям, они там с дедой обычно становились по дороге в город на демонстрацию или парад, когда в вагон утаптывалось море людей. И до самой «Советской» играли в слова, кто больше насочиняет из букв надписи «Не прислоняться». Дед Петро, обычно обвешанный орденами во весь пиджак, всегда начинал с одного и того же слова, и было это так привычно, день сулил множество приятных моментов, первым из которых было слово «слон»…

Давно замечено, что есть несколько манер поведения пацанов в метро. Если едешь с матушкой в гости к сотруднице, прилизанный на пробор и в новом свитере, то стоишь, как отличник. Если с пацанами на игру, то ржешь громко, как хулиган. А если всю параллель везут в Театр юного зрителя или на какую-нибудь комсомольскую конференцию, где придется стоять юными пионерами в проходе, то главная задача — оторваться подальше от гимнасток с пловчихами, шоб никто не подумал, что вы вместе.

Сейчас у Пистона выбора особого не было — он стал скромно в уголку, как подающий надежды спортсменчик: тренировочный костюм, пусть советский, с двумя белыми полосками, зато почти новый, подаренный родыками на прошлый Новый год, и шиповки, что лучше, чем какие-нибудь полукеды. Конечно, круче было бы держать еще бутсы в руках да «Адидас» на тринадцати литых шипах, но это уже слишком. И так любому ясно — парнишка едет на станцию «Спортивную», на тренировочку, прямо в «Металлист».

08

Куда идти, Пистон знал, но чисто теоретически. Значит, пройти слева, мимо строящейся трибуны, к заднему земляному полю, а там по проходу вверх, но, типа, не на трибуну, а под нее, и где-то на третьем этаже дверь слева. Спросить дедушку Матвеича, вот он единственный на весь город и чинит мячики так, шо они потом лишний год выхаживают. Говорили, что раньше Матвеич сидел в табло, циферки с буковками менял[25], а теперь, когда привезли новое табло из-за границы, он только мячами промышлял.

На территории стадика было полно народу. Пистон сначала потолкался среди мужиков с программками, потом постоял пять минут возле малолеток на асфальте, они катали какой-то странный большой «квадрат»[26] с распасовщиком в середке. Николаша «квадраты» не практиковал, плевался, когда видел, и называл «херней спартаковской». И зря, кстати, а то потом чего удивляться, когда мяч отлетает от любого минимум на пять метров.

На большое земляное как раз выбегали металлистовцы на год старше, хотя, если точнее, то как раз пистонового года, на то он и олимпийский резерв[27]. Сразу в манишках[28], многие в бутсах — красиво. Дернули кружок, потом сели навприсядки и потопали, как гусята. Смотреть на это было обидно, да и с мячом надо было пошевеливаться, вечерняя треша в пять, а сейчас было уже начало третьего, можно и не успеть, так что Пистон гордо развернулся жопой к конкурентам на первенство города и потопал искать легендарного Матвеича.

Старикан обнаружился именно там, де и говорили опытные люди — в маленькой комнатушке под трибунами. Был там станок какой-то интересный и сладко пахло клеем, как у обувщика на кругу «четвертого» троллейбуса, к которому Пистон строго