Читати книгу - "Остап Вишня. Невеселе життя, Сергій Анастасійович Гальченко"

побледнела, думала что-то с тобой. Потом долго сидела я за столом, смотрела на телеграмму и не могла понять, в чем же дело. На другой день побежала в больницу, посмотрела на доску, где выписаны фамилии всех больных, и увидела фамилию Крохаль П. М., я сразу же догадалась. Попросила врача, чтобы меня пропустили, и когда он разрешил, я расплакалась, также, как и ты, представляла его безнадежно больным. От волнения попала в другую палату. Когда я вошла в палату, то обратилась к одному из больных, чтобы мне указали, где лежит Крохаль. Тот указал. Я подошла и, знаешь, мамочка, я не помню, что я говорила. Только помню глаза дяди Павлуши, большие, испуганные, он только повторял: «Кто это?» У меня мелькнула страшная мысль, что дядя Павлуша без памяти. До сих пор я ясно помню его глаза. Такие страдальческие, мамочка, глаза. Так он меня и не узнал, пока я не сказала. Тогда… я уж и не помню, смеялись ли мы, или нет. Долго мы говорили, а потом когда я вышла из клиники, не знала что со мной делалось. Я совершенно растерялась. Все дни ходила совсем выбитая из колеи, только дома говорила о дяде Павлуше. Каждый день к нему езжу, и мне кажется, что он этому рад. Знаешь, мамуся, мне все еще не верится, что это правда. По твоим письмам вижу, что ты ждешь, моя бедная, дядю Павлушу и мучаешься. Как бы хорошо было собраться нам всем вместе, жить одной семьей спокойно и хорошо. Как ты там? Не голодаешь ли? Как себя чувствуешь, как театр? Не пропадает ли свекла у тебя? Все, все пиши. Как бы я хотела поехать с дядей Павлушей к тебе, прижаться и поплакать. Скучаю я очень.

Прости, что такое грязное письмо. Я писать села, а Мат[ильда] Аф[анасьевна] уронила на письмо свеклу. Мамочка, родная, не сердись, что редко пишу. У меня так мало времени, что я и не знаю, что мне делать.

Давно хотела написать Лиде Н[аумовой] про институт. Пришли мне ее адрес я ей все опишу, а тебя попрошу передать Мар[ии] Мих[айловне]. Как только я получила телеграмму, пошла в приемную комиссию нашего института, там мне отказали, сказали, что вызовы кончили посылать и послали к директору кафедры учетно-экономического факультета.

Лист Остапа Вишні до Маслюченко В. О.

13 листопада 1943 р.

13. XI.43.

Москва

Дорога моя, люба моя Варюшо!

Вчера получил твое письмо. Ну, конечно же рад, и спасибо и т. д.! Ты немножечко не поняла из моих писем относительно Раненбурга. Ясно, что навсегда там я не могу остаться. Приеду только повидаться и пожить, сколько можно будет, т. к. особенно мне засиживаться и не дадут – я должен приниматься за работу на Украине. Мне бы хотелось подольше только побыть с тобой, а как это выйдет – не знаю. Да и ты, очевидно, последнюю зиму будешь в Раненбурге, а там приедешь ко мне. Из предварительных бесед видно, что мне придется жить в Киеве. Это неплохо! Правда? Хоть Муркетон говорит: «Лучше в Харькове!»

Поправляюсь я хорошо. В начале декабря думаю быть у тебя. Хочется побывать у тебя на именинах.

А вчера мне исполнилось 54! Старый пер[д]ун! Мурочка почти ежедневно бывает. Я ее немножко опустошаю в смысле денег: то – то, то – другое. Да, надеюсь, компенсирую.

Целую крепко.

Твой Павло.

Лист Остапа Вишні до Маслюченко В. О.

15 листопада 1943 р.

15. XI.43.

Дорога моя Варюшо!

Получил твое письмо от 3/ХI. Это второе. Ты жалуешься, что я не пишу. Вероятно, ты уже получила мои письма – я пишу очень часто. Написал, кажется, около 6 штук с 29.X. Одно вместе с Мурой. Что-то они долго идут – сегодня полученное путешествовало 12 дней.

Ты волнуешься, ждешь… А я так уже себе места не нахожу, – так хочется скорей повидаться. А доктор мой говорит: «Тише едешь, дальше будешь».

Все твои «думы» относительно Муры я разделяю целиком. Конечно, жить «из милости» у чужих не ахти. Она это и сама мне вчера говорила. Конечно же, как только я налажусь – будем жить вместе. Вопрос только в том, будет ли смысл ей учебу в Москве прерывать? Ей не нравится ее теперешний ВУЗ. Она мечтает о театре. Что ж? Это неплохо. Внешние данные у нее прекрасные. Я не протестовал, а наоборот… Она хочет переходить в школу Вахтангова или в Малый театр.

Я не знаю еще, как меня встретят б[ывшие] товарищи. Если хорошо, то думаю через Максима Р[ыльского] это можно будет наладить быстро. Нам с тобой, вероятно, придется жить в Киеве. Если ее Москва не особенно привяжет (и учебой и сердцем) – то, конечно, я лично был бы очень рад, чтобы она была с нами. А если она захочет остаться в Москве, – пусть. Думаю, что найдем средства обеспечить ей хорошую жизнь и успешную учебу. Что нам? Теперь все для нее… З нас хопить і манної каші…

Поправляюсь я хорошо и чувствую себя неплохо, на 15.XI – уже поправился на 7 кіло.

Вчера мы говорили с Мурой о пропитании в Раненбурге. Медальоны лучше реализовать там, у тебя.

Необходимо достать манной крупы и пшеничной муки, да масла – или коровьего или растительного. Подсолнечного. Сала и других жиров мне пока будет нельзя.

Ну, и овощи (картофель, морква, свекла), да молочные продукты (творог и молоко, сметана), при чем сметаны и молока не особенно много можна, а творога сколько угодно.

Возможно, что мне удастся достать кое-чего (масло, манка, сахар) здесь, – во всяком случае попытаюсь это сделать.

Вот что: м[ожет] б[ыть] реализовать штаны кожаные? Они мне ни к чему, а штука теперь это ценная. Реализуй их на муку… Добре?

Как там с табаком? Можна достать – или везти отсюда?

Пиши на Муру. Она бывает у меня почти ежедневно. И помогает… Хорошая девочка во всех смыслах!

Ну, будь, люба, здорова!

Скоро-скоро уже увидимся.

Крепко-крепко целуем.

Пав[ло] и Мура.

Р. S. Мура говорила, что три дня тому написала тебе большое письмо. Я ее подгоняю, чтобы чаще писала…

Павло.

Обнимаю.

Р. S. Посылаю рецепты:

постарайся достать ці ліки. Вони дуже прості (ромашка, анг[лійська] сіль і т. д.). А я тут трохи дістану – от і буде мені лікуватись у тебе.

Цілую кріпко-кріпко

твій П[авло].

Лист Остапа Вишні до Маслюченко В. О.

21 листопада 1943 р.

21. XI.43.

Мамо наша дорога!

Я немножко простудился, напал на меня бронхит, поставили мне банки, Т˚– 37,1 и меня уложили в постель. Все это чепуха! Основная хвороба все еще дает себя чувствовать – побаливает. Еще должен быть на днях проверочный рентген, который и решит